|
|
Не так давно, увидели свет сразу два романа молодого московского писателя Дмитрия Янковского - "Флейта и ветер" и "Нелинейная зависимость", выпущенные издательством "Центрполиграф".
Трудно, да и, наверно, не обязательно рассуждать о том, к какому стилю можно отнести данные произведения. Это не всегда нужно для понимания сути авторского замысла, особенно когда речь идет о вещах, в реалистической композиции которых присутствуют метафизические допущения. Вспомнить хотя бы "тотальную антиутопию" Оруэлла, "Роковые яйца" Булгакова, или модель общественного уклада Герберта Уэллса в романе "Остров доктора Моро": Поэтому, осмелюсь предположить, что данная жанровая форма была выбрана автором в первую очередь для того, чтобы обеспечить ту степень творческой свободы, которая необходима для отстраненного проникновения в суть исследуемой темы, минуя, создающие помехи, формалистические ограничения и условности.
Центральная линия обеих романов - тема большого города, как среды выживания, и возможность человека изменить себя через изменение отношения к окружающему миру. В романах Янковского современные мегаполисы - Москва и Санкт-Петербург, отождествляются с некими сложноорганизованными живыми организмами, обладающими своей, неповторимой аурой; устанавливающими собственные, неписаные правила игры, а порой и способные объявлять войну людям, оказавшимся в сетях данной среды обитания.
Книги Янковского наталкивают на мысль о том, что жизнь в большом городе намного более экстремальна, чем в провинции. Но эта экстремальность, как раз и дает человеку возможность высвободить и воплотить многие, глубоко запрятанные внутри ресурсы, и заставляет держать высокую "планку" самореализации. "Москва все расставляет на свои места", повергая своих вновь прибывающих покорителей суровым и подчас непосильным испытаниям. Подобные жизненные коллизии характерны для многих персонажей "Флейты и ветра" и "Нелинейной зависимости", для которых вопросы личного выживания могут обрести ответы лишь в познании сложных, на первый взгляд парадоксальных законов жизни современного мегаполиса и отождествления собственного "Я" с частицей этого зыбкого и причудливого мира.
В последние годы, тема поиска новых парадигм, как глобального, так и личного выживания, в отечественной литературе, начинает приобретать все более масштабный характер. С одной стороны, данный процесс наводит на невеселые мысли о том, что современная культура "опустилась на колени", пытаясь хоть как-то сохранить себя в современном, коммерцинализированном "обществе-мегамашине", но ее разделяет уже почти космическое расстояние, от глубины тех духовных и художественных задач, которые десятки лет назад ставили перед собой Юрий Трифонов, Василий Шукшин или Булат Окуджава. Но с другой стороны, данная ситуация безусловно свидетельствует об одной обнадеживающей тенденции: в современной российской литературе все меньше места остается произведениям, основной "моралью" которых является эскалация деструктивного произвола, иллюзий вседозволенности, агрессивного противопоставления себя окружающему миру, одним словом - всей той "чернухе", которая оказалась актуальной и востребованной для многих, в конце 80-х - начале 90-х годов.
В этом плане, драматургия романов Янковского несет в себе абсолютно иной мировоззренческий подход. Все попытки героев изменить окружающий мир волевыми, радикальными методами воздействия, не только терпит фиаско, но и многократно усугубляют неразрешимость возникших проблем. Перед читателями проплывают сцены жестких и экстремальных закоулков жизни большего города, балансирующих на грани между явью и кошмарным сном, однако, в данном случае, перед автором стояла не банальная цель, очередной раз отдать дань пресловутой "чернухе", а, скорее, художественный задача, провести читателя по всем кругам ада, в который может добровольно заключить себя человек, не способный изменить свое отношение к окружающему миру в пользу гармоничного сосуществовать с ним.
Герои Янковского делают попытки проникнуть в суть вещей, проходя сквозь их внешние, устоявшиеся в массовом сознании, архетипы. С одним из персонажей романа "Флейта и ветер" - художником, происходят необъяснимые метаморфозы. Вместо реальных пейзажей он начинает изображать, незнакомые окружающим людям, абстрактные, нематериальные образы. В дальнейшем выясняется, что он достоверно воспроизводил, некую потустороннюю инфрореальность Санкт-Петербурга, которую открыли для себя герои книги. Одно из проявлений актуального искусства?
Думаю, что книги Янковского, можно отнести в большей степени к массовой, чем к элитарной литературе (не знаю, насколько данное разграничение уместно сегодня, по прошествии восьмидесяти лет с тех пор, когда его впервые сделал Ортега-и-Гассет). И не только потому, что сюжеты обеих романов выстроены по безупречной динамике голливудского кинобоевика, не дающей читателю хотя бы минутной передышки. Разгадка кроется скорее в общей востребованности тем, затронутых в этих произведениях. Не так давно, я стал невольным свидетелем одной любопытной сцены. В продуктовом магазине, пожилая дама сетовала на то, что все продавцы, постоянно пытаются ее обсчитать. Выслушав жалобу, стоявшая за прилавком продавщица бросила ей в лицо: - "Значит у вас карма такая!". Если серьезно, то данная фраза, довольно емко характеризует сегодняшнее стремление людей, принадлежащих к самым разным возрастным и социальным группам, к попыткам познания "нелинейной зависимости" причинно-следственных связей, из которых состоит реальность нашей жизни, а это значит, что книги Янковского непременно найдут своего читателя.